30 цитат о вредных привычках из нового романа бывшего российского министра Евгения Сапиро

Евгений Сапиро написал первый свой художественный роман. Называется он «Никого впереди». Позади - несколько монографий по экономике, газетные публикации, мемуары…

Накануне презентации книги мы задали бывшему председателю регионального ЗС и экс-министру региональной и национальной политики РФ несколько вопросов и подобрали для наших читателей цитаты из его нового романа.

Цитаты эти о вредных привычках. Роман, собственно говоря, конечно же, не о них. Но поскольку героям ничто человеческое не чуждо…

- Евгений Саулович, ваша книга вполне может быть отнесена к жанру «производственный роман». Не смущает ли автора серьезной книги широкого присутствия в ней «вредных привычек»?

- Я был и остаюсь поклонником Карла Маркса. Особенно его фразы: «ничто человеческое нам не чуждо»

- Сколько времени вы работали над книгой? Какие у вас были сложности?

- Работал над книгой два года, но начал писать три года назад. За первый год написал примерно половину и застрял на одном сюжете. К тому же в этот момент наткнулся на простую и сочную прозу (!) поэта (!) Игоря Губермана. На ее фоне мое творение показалось настолько слабым, что решил завершить «игру в писатели».

А потом меня убедили довести «сагу» до победного конца. На доводку ушел еще год.

- Фраза «Никого впереди», давшая название вашему роману, кому принадлежит? А Вы в своей жизни ею руководствовались?

- Года три назад в Министерстве природных ресурсов я познакомился с двумя геологами, работающими на Полярном Урале. Они рассказали об уникальной детской футбольной школе из небольшого города Лабытнанги и ее тренере по фамилии Ивченко с девизом «Никого впереди». Если бы не исполнители миниатюр Жванецкого Карцев и Ильченко, эту фамилию я вряд ли запомнил. Но когда начал писать, ниточка стала разматываться сама по себе: детский футбол – честолюбивый нападающий – «никого впереди».

Сам такой формуле, несмотря на серьезное и многолетнее занятие легкой атлетикой, никогда не следовал. Ибо наряду с ней в природе существует еще одна: «жадность фраера сгубила».

- Многие из героев прошли через спорт. Что вам лично он дал в вашей жизни и руководящей работе?

- Лично мне очень много. Я бы не сказал, что от рождения мне достался характер командирский и, тем более, агрессивный. Скорее, наоборот. Спорт солидно развернул в эту сторону. Приучил если не нападать, то давать отпор. А пять лет пребывания в роли «бегающего тренера» в Чусовом оказались моими первыми офицерскими курсами. Плюс к тому, спорт приучил терпеть (моя коронная дистанция была 800 метров) и «режимить»: в меру и вовремя спать, питаться и...выпивать.

- Интересны прототипы. Некоторые угадываются почти однозначно - князь Борис (у вас -Всеволод - бывший первый секретарь обкома Коноплев, Калягин-Дерягин - у обоих вы просто имя-отчество местами поменяли, руководитель «Мемориала» Александр Талих (Калих). У других, героев, по-видимому, несколько отцов: хозяйственный работник Атаманов - это пермские градоначальники и Владимир Парфенов, и Владимир Филь, и м.б. первый постсоветский губернатор Прикамья Борис Кузнецов. Кооперативщик и инициатор создания КамФГ Скачко - Юрий Трутнев и Андрей Кузяев. А Дьяков? А Морозовский? И Брюллов, хотя и занимался в молодости настольным теннисом, весьма напоминает Сапиро…

- Журналисты девяностых не дадут соврать: даже в самых сложных ситуациях я никогда не уходил от ответов. Но на этот раз вынужден это сделать: я все специально перемешал, чтобы интимные подробности или что-то неприятное нельзя было отнести на счет конкретного прототипа. Поэтому попробую сохранить интригу. Скажу лишь, две вещи. Там, где фамилии похожи, прототипы очень близки, и вы их назвали. У остальных это гремучая смесь. В чем-то приукрашенная, в чем-то ухудшенная в соответствии с ролью, определенной персонажу автором.

- Интересный момент, о котором вспоминает Морозовский - старший, который на Днепровском плацдарме встретил Брежнева. Это вы придумали или что-то такое было? А не случайно сама днепровская операция появилась у вас в книге? Помнится, что у другого чусовлянина Виктора Петровича Астафьева был целый роман, вернее значительная его часть посвящена днепровской операции

- Я впервые писал художественное произведение. Оказалось, что это мучительный, но увлекательнейший процесс. Из глубин памяти всплывают воспоминания, дремавшие лет тридцать – сорок. На них нанизываются ассоциации. Специально почти не придумываешь, герои начинают сами жить новой жизнью.

Так и с этим сюжетом. Чисто военная его часть навеяна воспоминаниями моего соседа по общежитию – фронтовика. Когда писал, о Викторе Петровиче Астафьеве не думал. Но когда вы высказали версию о нем, вспомнил Чусовой, весну 1950 года, несколько берез на поляне Саломатовой горы и в их тени себя не первый час, не встревая, слушающего воспоминания моего отца и Виктора Петровича. Отца – о выходе из окружения после взрыва Макеевского завода, а Виктора Петровича о том, что потом назовут «окопной правдой». Возможно, там и звучала тема форсирования Днепра? А может, и нет.

А теперь - обещанные цитаты.

1. Ты же в университете с профессурой тесно общался, наверняка слышал их фирменное: «Все жены стареют, а студентки третьего курса - никогда!». Реализуя этот жизнеутверждающий принцип, три года назад мой бывший спутник жизни благородно, с одним чемоданом, перебрался к очередной третьекурснице.

2. Бабником он не был даже в холостяках. Но не пойти навстречу соблазнительной женщине, проявлявшей к нему внимание, его организм не мог. Металлурги тоже люди не железные.

3. Как говорят незамужние девушки, парень никакой, а имя запомнилось.

4. Благие замыслы чреваты. Особенно в плановой экономике. Эту истину главный инженер Камского электротехнического завода знал и помнил не хуже, чем святое правило: не пить водку теплой. И все-таки сорвался.

5. Но сейчас, когда максимальный разрыв между любовниками в пространстве вписался в габариты однокомнатной квартиры, соединяющая их веточка не только ожила, но и расцвела.

6. Что ни говорите, но нормальный мужчина женский интеллект и образование ценит, но устоять перед ними способен. Сделать же это по отношению к красивой и обаятельной женщине дано единицам.

7. Подходя к лифту, Фима поймал себя на мысли, что порой женский опыт конкурентоспособен с девичьей свежестью.

8. Бабником я не был, но теоретически согласен с мнением, что самую высокую цену женщина имеет до тех пор, пока она тобой не завоевана. Хотя, если копнуть глубже, речь идет не о «цене», а о «наценке», искусственно завышенной на перегретом рынке. Настоящую цену узнаёшь лет через двадцать. Так и с карьерой, если называть вещи своими именами. То, что достигнуто, воспринимается с удовлетворением, но без восторга «первой ночи». Как само по себе разумеющееся.

9. Самым убедительным показателем неоспоримого верховенства партии было поведение среднестатистической советской жены, обнаруживавшей, что ее благоверный «пошел налево». Жаловаться она шла в партком.

10. Далее события развивались по накатанной колее: страсть, восторг, познание, приход пульса в норму. Все шло к очередному и последнему этапу - расставанию, но Вера Михайловна недаром была работником идеологического фронта. Популярный лозунг Минздрава «Избегайте случайных связей» она восприняла не как призыв разорвать возникший порочный контакт, а как настоятельное требование превратить его из случайного в постоянный.

11. Сытый взгляд раздевает медленно, с любопытством, укладывая одежду в стопочку, а ты просто срывал, не расстегивая пуговички.

12. А потом наступило полное невезение с температурным режимом: то горячие точки, то холодные женщины.

13. Другие представители сильного пола рядом с ним вели себя словно вражеские самолеты, улавливающие импульсы радаров его зенитных комплексов и старающиеся держаться от них подальше.

14. Все встречи, несмотря на разную географию, продолжительность, холостяцкий или семейный статус, относились к одному жанру, который имел строго определенное и вполне устоявшееся название - «курортный роман».

15. А я в Камске уролог номер один. И каждая мужская жопа, перешагнувшая комсомольский возраст, считает за счастье попасть в мои, как написала областная газета «Серп и молот», «волшебные руки». Ты понял? Каждая! А не на первый-второй рассчитайсь. Будь эта жопа хоть партийной, хоть советской или научной, торговой или военной. Будешь себя пристойно вести, и тебе это счастье перепадет.

16. Оксана проснулась от стука колес проходящего где-то внизу трамвая. Светящиеся стрелки часов показывали самое начало седьмого. Значит, первый. Только из депо. Хотя до восхода солнца было еще далеко, в комнате не было темно: даже сквозь шторы пробивался свет люминесцентной надписи, установленной на крыше соседней девятиэтажки: НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ.

Профессионализм не пропьешь! Родной филфак напомнил: народ - мужского рода, партия - женского. Партия скосила взгляд на народ. Народ, повернувшись к партии, сладко посапывал. Но на расстоянии. Непорядок. Чтобы обеспечить единство, партия крепко прижалась к народу. Народ, не открывая глаз, благодарно откликнулся. Сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей, двигаясь вперед к коммунизму.

17. В семье было на редкость комфортно. Ирина оказалась идеальной женой. Дома - теплой, на работе - ценным кадром, в перерывах - светской львицей. Такое сочетание встречается не чаще, чем равнодушие женщины к ювелирным изделиям.

18. На нашем с тобой руководящем уровне, молодой и растущий товарищ Дьяков, отдаваться надо работе, а не бабам. Полностью. Если, помимо жены, тебя еще тянет «на сторону», значит, по основному месту деятельности ты валяешь дурака.

19. Дьяков толком не знал, как себя вести в новой для себя роли. Да и сама роль была ему не очень понятна. Жертва полового голода? Самоутверждающийся герой-любовник? Положительный герой с серьезными намерениями после легкомысленных действий?

20. Запомни: на планете Земля имеется только одна специальность, в которой «делать через жопу» означает - «делать великолепно». Это могут подтвердить тысячи моих пациентов. Но мой профессиональный взгляд уролога говорит, что многие твои коллеги, в том числе очень высокого ранга, не понимают физиологию и психологию вашего пациента - экономики. И опять пытаются лечить ее через задний проход, хотя она уже семьдесят лет больна на голову.

21. Шеф еще не окончил свой монолог, а в голове Фимы уже возникла идея, простая и изящная, как бикини на склонной к пороку двадцатилетней комсомолке.

22. Я, конечно, пожилой человек, но запомнил, что к этой милой женщине, когда она «не при исполнении», можно обращаться просто Эдита. Что, по моему разумению, означает распахнутость души до размеров разумного декольте

23. Отношения Влада с алкоголем были приятельскими: они встречались не часто, но не без удовольствия…

24. Скачко поставил жирную «галочку» напротив собственной и вышел из кабинки. Когда жена выполнила ту же процедуру, он, нарушив избирательный закон, заглянул в ее бюллетень: женщина и техника требуют к себе не только внимания, но и контроля. Все оказалось в норме. Бюллетень подтверждал супружескую верность.

25. Влад, у тебя дома такой же кошмар? То у нас штаны не те, то в штанах не то.

26. Только в нашем возрасте приходит понимание, что жизнь - цепь упущенных возможностей. Четверть века назад твой кабельный директор правильно сказал: «С Фимой я готов идти хоть в разведку, хоть по бабам». Второе не так ценно для отчизны, но приятнее.

27. Ничто так не сплачивает массы, как совместное творчество и коллективная выпивка.

28. Открытость собственной финансовой «кухни» подобно неумелому раздеванию, которое превращает высокое искусство стриптиза в примитивный предбанник.

29. И в застолье бывает осень: дробление на «микроколлективы»; разделение на тех, кому выпить, кому пригубить; закуска не ради жизни на земле, а просто в удовольствие. И главное: общение на свободные темы.

30. Даже красивая женщина, когда она начинает бухтеть и тем паче грубо обзывать любимого начальника, теряет обаяние.