Уик-энд в лифте на эшафот

Станислав Говорухин на Кинотавре-2013

Фото: Евгения ГУСЕВА

Открытие отличалось от предыдущих: сердцевиной его внезапно стал аляповатый мюзикл, героями которого были Актриса, ее муж Продюсер, Артхаусный режиссер, Мейнстримовый режиссер и сидящий у телевизора одинокий Зритель. Поскольку церемонию показывал канал «Россия» (и выдержана она была, видимо, в соответствии со вкусами аудитории «Кривого зеркала»), пересказывать шоу не имеет смысла, но пошлость это была выдающаяся: чего стоит момент, когда Артхаусный режиссер вытаскивает из носа козявку и мечтает сделать из процесса великий, глубокий фильм.

Председателем жюри стал Александр Митта (Герои мюзикла, замерев в почтении, смотрели, как на экране Зимнего театра взаимодействуют герои Табакова, Ефремова и Леонова в фильме «Гори, гори, моя звезда»). Очень немолодой, но очень бодрый Александр Наумович пообещал, что жюри будет честным и справедливым — и тут же ему вручили приз «За честь и достоинство». Митта его давно заслужил, но какой-то странный осадок остался от того, что действующий председатель заодно получает и почетный приз: словно бы решили дать награду сразу, чтобы два раза не бегать.

В этом году к основному конкурсу добавился конкурс зрительских симпатий. На «Кинотавре» каждый год показывают «кино на площади». В буквальном смысле: на огромном экране, натянутом на фасад Зимнего театра, бесплатно демонстрируют картины, уже прошедшие в прокате (такие как «Легенда № 17»). Так вот, теперь зрители смогут не только их смотреть, но и голосовать за лучший. Вроде бы ничего особенного — но преподносилось это как огромное достижение.

* * *

Сразу после продемонстрировали новый фильм Станислава Говорухина Weekend (в сноске прямо на экране дается перевод: «Уик-энд»). Герой, финансовый директор крупной компании Игорь Лебедев (Максим Матвеев), на пару с шурином-префектом (Александр Домогаров) своровал бешеные деньги, что-то вроде ста миллионов евро. Растрату раскрывает старичок-бухгалтер, злой, но очень честный и принципиальный. Финдиректору не остается ничего, кроме как застрелить его прямо в офисе, инсценировать самоубийство, и забрать из сейфа весь компромат. Уже спустившись на улицу и сев в роскошный автомобиль, он вспоминает, что впопыхах оставил компрометирующие бумажки на столе.

От волнения Игорь одновременно забывает мобильник (в машине) и ключи от машины (их он роняет на улице). Проскользнув мимо охранника, он возвращается, хватает бумажки, заходит в лифт, едет вниз... Увы — пятница, конец рабочего дня. Охранник, уверенный, что в здании больше никого нет, выключает электричество. И финдиректор застревает в лифте на весь уик-энд.

Пока он там кукует, ключи от машины находит шустрый пацан. Усаживает в тачку подругу — и парочка пускается веселиться за город. Найдя в машине принадлежащий Игорю паспорт, они под его именем останавливаются в гостинице.

Найдя принадлежащий Игорю пистолет, парень убивает мирную чету шведов, которые почему-то не пожелали быть им ограбленными. Подружка делает круглые глаза и поначалу ничего не понимает, а когда наконец понимает, все становится еще печальнее.

В титрах пренебрежительно написано «по идее Ноэля Калефа». На самом деле старый роман Калефа «Лифт на эшафот» стал основой для одноименного шедевра Луи Малля (1958), элегантного триллера, после которого во французском кино ударила так называемая «новая волна» (хотя формально первым ее манифестом считают «400 ударов» Трюффо).

Говорухин в интервью гордо говорит, что Малль не имеет к «Уик-энду» никакого отношения — мол, это просто экранизация книги. Может быть, но первые минут двадцать «Лифт на эшафот» и «Уик-энд» (оба они, кстати, черно-белые) можно сравнивать буквально по кадрам и не находить особых отличий. Ну что ж: «Я не угнал, просто взял покататься», мог бы повторить вслед за одним из своих персонажей Говорухин.

Этот триллер, похожий на советские экранизации Чейза, ближе к концу оборачивается несколько вязкой и затянутой черной комедией, стилизованной под «Город грехов» (отличный оператор Юрий Клименко оттягивается по полной, выстраивая одну стилизованную черно-белую картинку за другой). Россия у Говорухина — вторая Америка: Москва стоит на берегу моря, в мотелях лежат Библии, тюрьмы — как в Нью-Йорке 50-х; и в этот нео-нуар, действие которого разворачивается в нео-США, еще и щедро вплетены мотивы из «Преступления и наказания».

Говорухин не отказывает себе в удовольствии сызнова проговорить любимую мысль: в новой России царит порок, молодые — подлецы, у них нет ни чести ни духовности. (Ну, иногда бывают, но только если их воспитывали такие, как Говорухин). В «Ворошиловском стрелке» действовали ровно те же персонажи: строгий и справедливый старик, юные мерзавцы, невинная обманутая девушка, честный представитель милиции. Тут, правда, «молодые» - не только одноклеточные пацаны, но и образованные успешные финансисты; однако более нравственными они не становятся, разве что более чувствительными. Сам же себя Говорухин, похоже, ассоциирует с убитым в начале бухгалтером, которому смерть не мешает с небес вершить суд над подонками.

Поразительно, но самые положительные персонажи в картине — иностранцы, очаровательная и добропорядочная семья из Швеции. Кажется, Станислав Сергеевич отчаялся взрастить своими картинами нормальное поколение в России, и на секунду невольно устремил взгляд на запад. Ну, а потом его персонаж поднял пистолет - и шведской семье пришел конец.