Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Звезды25 ноября 2016 22:00

Муж Ахмадулиной Борис Мессерер: «Таинственная страсть» - это нелепая трактовка всего, что связано с Беллой

Известный театральный художник рассказал о семейной жизни с прекрасной поэтессой, новой книге о ней и о ее воплощении на экране Чулпан Хаматовой
Поэтесса Белла Ахмадулина и театральный художник Борис Мессерер были счастливы вместе 36 лет.

Поэтесса Белла Ахмадулина и театральный художник Борис Мессерер были счастливы вместе 36 лет.

Фото: Борис КУДРЯВОВ

«Промельк Беллы» - так называется книга воспоминаний 83-летнего Бориса Мессерера. Они поженились, когда уже были сложившимися знаменитостями. Она - рок-звезда поэзии, он - театральный художник, автор декораций к «Кармен-сюите» и множеству других нашумевших спектаклей, выходец из артистической семьи Мессереров - Плисецких. Такому человеку есть что вспомнить: его мемуары составляют целую панораму жизни советской культурной элиты 60 - 70-х. «Книга задумывалась в память о Белле, но потом как-то обросла множеством подробностей», - признался Борис Асафович в эфире Радио «Комсомольская правда».

Записки на салфетках

- Борис Асафович, книга во многом состоит из текстов, которые вы записывали за Беллой Ахатовной. Но это не первый опыт. Вы давно собирали ее стихи, которые она записывала на клочках и салфетках. И потом издали несколько сборников.

- Я очень внимательно относился к тому, что Белла делала в литературе. Поскольку она была человеком весьма неорганизованным, то я старался сохранить ее и записи, и автографы, которые она зачастую бездумно раздаривала людям. Я просил их сделать ксерокопию и оставлял ее себе. Эти экспромты нынче опубликованы. Но часть материала (имею в виду ее письма ко мне и какие-то памятные записки и т. д.) я собираюсь издавать сейчас...

- Почему к вам пришла идея за ней записывать?

- Я с самого начала нашей совместной жизни понимал, что Белла говорит изумительные вещи. Сначала я был растерян - в этическом смысле. Как это я, только начав нашу совместную жизнь, начну вдруг записывать? Это было бы глупо и неестественно. Потом я от руки пытался записать за ней, но это было очень несовершенно, терялась интонация, и я не успевал просто. А в последнее время я стал класть диктофон на стол. Конечно, не навязчиво, а когда она сама была не против. И получился целый цикл рассказов. О детстве, о юности.

Например, у нее есть очень трогательный рассказ про Твардовского и их совместное пребывание в Париже. Оказывается, он очень тосковал. Главный редактор «Нового мира», писатель, но в Париже он потерялся, ему все было чуждо! Тогда у советских людей не было навыка пребывания за границей. Александр Трифонович хотел уехать раньше срока. Из Парижа! И он говорил: «Белла Ахатовна, возьмите у меня немножко денег, они лишние, я не знаю, что с ними делать». Белла отвечала: «Александр Трифонович, у меня есть деньги, мне не нужно!» - «Я вас прошу, купите себе ботинки». - «Я не ношу ботинки». И он сказал очень смешно: «Ну тогда полуботинки». Конечно, она ничего не взяла.

О трагедии Высоцкого

- Но вы-то сами надолго уехали из СССР...

- Да, в 1977 году мы поехали за границу на полгода. По личному приглашению Марины Влади и Володи Высоцкого, и жили в их квартире три с половиной месяца. Потом уехали в Англию, потом в США - и снова вернулись в Париж. Это был нонсенс - так надолго уехать из Советского Союза. Мы нарушили негласное правило: жить только в той стране, куда нас пригласили. После нашего «преступления» люди, выезжавшие за рубеж, стали писать на оборотной стороне личного дела: «Обязуюсь ехать только в страну назначения». Мы за это тоже расплатились: нас за границу 10 лет не пускали...

- Вспоминая Париж, вы говорите, что Высоцкий был в каком-то напряжении из-за того, что метался между Францией, где жена, и Москвой, где театр.

- Он любил свой театр, играл в замечательных спектаклях, очень ценил Юрия Любимова. Но в каком-то смысле он тяготился театром, ведь театр предлагал жесткий график выступлений. Едва приехав в Париж, он был должен через 4 - 5 дней нестись обратно в Москву на спектакль. Это разрывало его ощущение времени. Он даже хотел вступить в Союз писателей, чтобы иметь возможность получать характеристику (на выезд за границу) в другой организации. Мы много говорили с ним об этом. Может быть, он продолжал бы выступать в театре, но реже.

- Его не хотели принимать в Союз писателей. Почему?

- Мы дружили с Михаилом Лукониным, очень был симпатичный человек, хороший литератор, поэт, он стал первым секретарем московской организации. Мы вместе иногда выпивали, разговаривали. Один раз Белла сказала: «Миша, ты бы принял Володю в Союз писателей. Что тебе стоит». И вдруг он говорит такую странную фразу: «Через мой труп». Почему? Я, анализируя ситуацию, все равно не могу понять. Миша был простой человек, пишущий доходчиво, без каких-то литературных изысков. Бродского он мог бы не понять и отвергнуть. Но Высоцкий-то был более чем понятен! Тем не менее Луконин воспротивился. Я думаю, он был очень советский писатель по духу. Он хотел рисовать действительность не такой, как на самом деле, а ее придуманный образ. А Высоцкий писал про настоящую жизнь. Мише Луконину это казалось разрушением идей соцреализма.

Секрет семейного счастья - вычеркнуть быт

- Сегодня считается, что кто-то один в паре должен быть земным человеком, суп варить... А вы - оба творческие. Как уживались-то 36 лет?

- Ну в чем-то вы правы. Это действительно непросто было. Но быт для нас мало значил. Мы не готовили суп. Мы на лету существовали, в полете каком-то творческом или человеческом.

- Чем же вы питались?

- Ели в ресторанах! А потом стало возможно купить все в магазине. Денег не было, мы очень бедно жили, но свободно. Уж если мы получали гонорар, то шли куда-нибудь в ресторан, а не в кубышку складывали. Мы на быте не сосредотачивались, жили действительно духовной жизнью. Было непросто, тем не менее у нас было большое совпадение взглядов. Мы абсолютно одинаково оценивали людей, их поступки, поведение. И так же в искусстве.

О «Таинственной страсти»

- По телевидению отгремел сериал «Таинственная страсть» по роману Василия Аксенова. Я могу судить по вашей книге, что к Аксенову вы хорошо относились, в честь него даже назвали Вовой-Васей свою собаку. Как вам сериал?

- Я смотрел, но не хочу об этом говорить. Мне он очень не понравился. Это безумное упрощение и лакировка действительности. Единственное, могу сказать, что я очень ценю талант Чулпан Хаматовой и признателен ей всегда за ее желание прочитать Беллу, за ее восхищение Беллой. А я, в свою очередь, восхищаюсь самой Чулпан. Но в целом все те ситуации, в которые режиссура ее ставит, - они очень невыгодны для образа Беллы, это нелепая трактовка всего, очень грубая, примитивная и не соответствующая действительности.

Великие поэты-шестидесятники в сериале «Таинственная страсть»: Евгений Евтушенко (Филипп Янковский), Андрей Вознесенский (Евгений Павлов) и Белла Ахмадулина (Чулпан Хаматова).

Великие поэты-шестидесятники в сериале «Таинственная страсть»: Евгений Евтушенко (Филипп Янковский), Андрей Вознесенский (Евгений Павлов) и Белла Ахмадулина (Чулпан Хаматова).

Фото: кадр из фильма

- Евгений Евтушенко сказал, что она точно сыграла.

- Я больше об этом говорить не хочу. Только комплименты Чулпан.